"Полный газ!" Команда звучит по рации из бронированной полицейской машины впереди. Мы как раз объезжаем выгоревший скелет украинского военного грузовика. Это самый опасный участок дороги в Лисичанск.
Впереди, на горизонте — война. Клубы черного дыма после очередного российского артналета. Лисичанск, до войны — стотысячный город, обстреливают и бомбят постоянно. Президент Украины Владимир Зеленский назвал его и соседний Северодонецк мертвыми городами.
В ответ на глухой удар артиллерийского "прилета" звучит свист вылетающих ракет "Града".
"Дуэль", — бросает начальник областной полиции Олег Григоров. Если смотреть на все это как на большую дуэль, Украина, похоже, ее проигрывает. И скоро проиграет.
"В Лисичанске, если ты жив — уже значит, удачный день", — говорит начальник полиции Луганской области — области, которая уже почти вся в руках россиян.
Он говорит тихим, напряженным, измученным голосом. Говорит о том, что здесь — территория страха: "Если кто-то говорит, что не боится — он врет. Никто не хочет умереть. Но наши герои, наши украинские полицейские продолжают работать".
Олег Говоров с горечью и гордостью рассказывает, что его подчиненные эвакуировали 37 тысяч человек.
Во время нашей беседы над головами свистит очередной российский снаряд. Мы пригибаемся. Через несколько минут — следующий.
Вскоре собирается группка гражданских, желающих эвакуироваться. На звук очередного "прилета" они бросаются в укрытие, но один человек, седой 67-летний Владимир, остается сидеть. Он, похоже, слишком болен, чтобы бежать. Он говорит, что ему нужно в больницу.
"Раньше жизнь здесь была тихая, нормальная. А потом война все разрушила. Ни воды, ни электричества, ни газа. Я в отчаянии, — тихо говорит Владимир. — В отчаянии!"
Оставшиеся в городе жители совершают вылазки из своих подвалов во дворы, чтобы приготовить еду на огне.
Елену мы встретили сидящей с родственниками возле самодельной печки во дворе. У Елены посеревшее лицо. Она не хочет бежать, она держится за свой дом, в котором прожила больше 50 лет.
"Мы всю жизнь здесь живем. У нас большая семья: сестры, братья, дети, внуки. Все — здесь. Мы и не думаем уезжать, — объясняет Елена под гром дальних разрывов. — Мы боимся за себя, за родных, за животных своих боимся. Мы всего боимся. Но мы надеемся, что все будет нормально".
Шансов на это немного. Идет война артиллерий, и Украине не хватает орудий. Мрачная арифметика: по словам украинцев, у них одно орудие на 10-15 российских и к тому же кончаются боеприпасы.
Так что россияне утюжат Лисичанск, уничтожая город и жизнь в нем.
Некогда величественный Дворец культуры теперь — обгоревший скелет с черными разбитыми колоннами.
С Гайдаем мы говорим на ходу: у него как и у начальника полиции много забот. Враг поглощает остатки его области. Сергей Гайдай предупреждает, что он не остановится и на границах Украины.
"Если Путина не остановить, он пойдет дальше. Он пойдет в Балтийские страны, в Европу. Он будет воевать, он полный безумец. И его можно остановить только силой", — говорит Гайдай.
Сергей Гайдай все же верит в победу. В Киеве тоже говорят, что верят. Но здесь, на земле, в Донбассе, дело выглядит так, что Украина проигрывает эту битву — и это лето будет летом поражений.
Лисичанск и Северодонецк скоро окончательно станут новыми городами-призраками.
А кроме того, есть еще одна опасность: по мере того, как проходит за месяцем месяц и российская военная машина, скрежеща, движется вперед, начнут ослабевать внимание, единство и энтузиазм Запада.
